Правда, рауды не такая предпочтительная добыча. Притом что добываются все те же органы, цена за равную массу – в два раза ниже. Рауд гораздо крупнее гаудина, а значит, и возни с ним куда больше, да и сам по себе этот хищник опаснее. К тому же в грузовой отсек «охотника» поместится только молодой рауд, то есть не зрелый и бесполезный, как добыча. Так что разделывать тушу придется за бортом, а это сопряжено с определенным риском.

Однако стоит заметить, что популяцию раудов охотникам удалось несколько сократить. И так как они наряду с человеком являлись основными врагами гаудинов, то и количество последних за долгие годы даже увеличилось.

Кстати, срок путины или охотничьего сезона вовсе не фиксированный. Он вполне может продлиться и куда меньше. Все зависит от того, как скоро охотники выберут разрешенную квоту. Едва это произойдет, как по Сети тут же разлетится запрет.

Разумеется, это не значит, что на базах прекратят прием добычи. Вот только перед сдачей тебе нужно будет доказать, что ты забил гаудина до поступления запрета. Сделать это несложно: если это правда, то достаточно представить данные с бортового и персонального искина. Именно посредством их будет доказано и обратное. А тогда штраф. Ну и кому это надо?

Так что популяцию гаудинов контролируют. Хотя остаются еще и контрабандисты. Уж эти-то не заморачиваются никакими сроками, и о численности этих красавцев им заботиться не нужно. Но, возможно, этих самых контрабандистов не так много, коль скоро животных меньше не становится.

Сергей взглянул на соседнее кресло, где устроилась нахохлившаяся девушка. Нет, она конечно же понимала необходимость заработка, но не одобряла охоты на этих замечательных животных. Да что там, она не одобряла и охоту на их убийц, раудов.

Но, с другой стороны, она этому и не препятствовала. Более того, четко и грамотно выполняла свои обязанности. Как говорится, взялся за гуж, не говори, что не дюж. Это был их заработок. Снаряжение судна в поход – довольно дорогое удовольствие. Конечно, на выходе, при большой удаче, можно поднять значительную сумму, но зачастую это было далеко не так.

В этой ситуации остается только одно: работать на прибыль. И они уж точно не могли себе позволить пропустить путину на гаудинов. Судя по информации в Сети, в прошлом году она закончилась на месяц раньше срока. А ведь то, что популяция животных не уменьшается, вовсе не означает, что их можно встретить на каждом шагу.

Словом, повезло сегодня им с Ириной, что тут скажешь. Только бы теперь удачно попасть нурсом. А то с гаудинов станется. Либо затеют свои прыжки, либо уйдут на глубину, либо и вовсе резко свернут в сторону. Подвижность и смена настроений им характерны.

Есть! Если судить по сканеру, то попали вполне удачно. Но пока это только догадки. В этом деле никогда нельзя быть полностью уверенным. Вот отметки начали расходиться в разные стороны от места детонации нурса, словно лучи на детском рисунке, изображающем солнце. Гаудины слишком хорошо знали, что может означать вот такой взрыв. С человеком их связывает весьма давнее знакомство.

Еще немного. А вот и они. Те, кому суждено сегодня стать добычей. Сергей велел промаркировать все пять меток и отслеживать их. Искин исправно выполнил команду. Возле каждой метки появилась информация с характеристиками.

Угу. Одна из особей разочаровала сразу. Недоросль. Если его не приголубило насмерть и он очнется, то отправится искать свою семью. Ничего невозможного в этом нет, гаудины способны подавать сигналы и слышать друг друга даже через сотни километров. Так что все шансы у подростка есть.

Четыре оставшихся – вполне взрослые особи. Нет, три. Одна из меток вдруг пришла в движение. Искин послушно выдал информацию о начавшемся движении, продолжая отслеживать метку. Та как-то вяло двигалась в случайном направлении, вроде даже как кругами. Ага, вот начала подниматься к поверхности, не иначе как за порцией воздуха.

Эта особь может создать проблемы, если вдруг решит защищать своих сородичей. У гаудинов весьма сильно развиты родственные чувства, и порой они проявлялись даже в противостоянии с человеком, хотя хищники уже давно уяснили для себя простую истину: от этих странных существ лучше держаться подальше.

Нет, у него ничего не получится. «Охотник» ему не по зубам, разве что только сам акванавт, который будет вынужден выйти в океан. Кстати, Сергей уже облачается в гидрокостюм, а наличие бронепластин дает вполне серьезные шансы на то, чтобы выстоять в этом противостоянии. Опять же напарник прикрывает своего товарища с помощью пушки.

Но дело даже не в этом. Если оглушенная рыба всплывает кверху, то гаудины, наоборот, начинают тонуть. Конечно, они способны надолго задерживать дыхание, но если контузия слишком серьезная… Ну и скольких сможет поднять к поверхности один гаудин? То-то и оно.

Когда они подошли к тонущим животным, очнувшийся гаудин так и не покинул своих товарищей. Вернее, не имея возможности помочь всем, он поднял на поверхность детеныша и сейчас, поддерживая его, уходил в сторону. Остальные уже опустились на глубину в пятьдесят метров и продолжали погружаться. Медленно, словно нехотя, и в то же время с какой-то траурной торжественностью. Что же, сейчас глубина самая оптимальная, и лучше бы им и дальше не спешить.

Сергей ободряюще кивнул угрюмо смотрящей на него девушке и подал команду на закрытие двери шлюза. Пара секунд – и аквариум наполнился водой, еще пара – и дверь отошла в сторону, открывая выход в океан.

Сергей сквозь прозрачную стенку еще раз взглянул на Ирину. Девушка явно расстроена и даже зла на него. Они уже три месяца работают вместе, и, кстати, эта стая гаудинов у них вторая. Уже после первого раза она предложила отказаться от путины. Правда, достаточно убедительных доводов (за исключением душевных мук) она представить не смогла. Пошнагов же предпочел не обращать внимания на первый за время их знакомства скандал, затеянный ею по этому поводу.

Н-да. А как все у них замечательно начиналось. Первый выход вообще запомнился целой гаммой новых ощущений. И первое, что они сделали, – это всплыли на поверхность. Увидеть местное солнце не сквозь толщу воды, чувствовать бьющую о борт «Щуки» волну, наблюдать за плывущими по голубому небосводу облаками… Это было так необычно.

Кстати, местное светило отличалось от земного, в первую очередь тем, что казалось голубым. И вообще, не отпускало ощущение инородности данного света. Правда, какой он на самом деле, они все равно не увидели, сработала система безопасности, и стекла потемнели, предохраняя глаза экипажа.

Потом они прошлись к месту гибели американцев. Нет, Сергей вовсе не собирался отдать должное их памяти. Еще чего. Каждый да получит по делам своим. А вот проверить, как обстоят дела с тортилой, очень даже не помешает. А вдруг ее тогда насмерть приголубило?

Конечно, внутренние органы уже давно съедены местными обитателями, но ведь есть еще и панцирь. Очень дорогая штука. Сергей подозревал, что его покупают из желания сделать бассейн. Просто трудно себе представить, куда еще можно применить такую громадину.

Как ни странно, но тортилу они нашли. Ее останки лежали на глубине шестьсот метров, на довольно внушительной площадке, нависшей над бездной. Вообще-то им, можно сказать, повезло, их суденышко могло погружаться не далее тысячи метров.

Конечно, при желании можно опуститься и глубже, увеличив давление внутри корпуса, чтобы его не раздавило. Но в этом случае потребуется акклиматизация, а при всплытии – еще и декомпрессия. Все это – настолько длительный процесс, что их энергетических стержней просто не хватит на полный цикл, разве только в режиме жесточайшей экономии. И потом, едва достигнув большой глубины, нужно будет начинать обратный путь. Словом, овчинка выделки не стоит. А уж ради удовлетворения праздного любопытства – тем более.

Останки были обглоданы самым тщательным образом. На подобных глубинах с пищей вообще плохо, поэтому просто сгнить органике не дадут, все непременно будет определено в дело. Вот интересно – местный океан способен полностью растворить человеческие кости, а кости местных обитателей будут лежать веками. Разве только те, что достигнут дна, постепенно затянет илом.